Ронсеваль

Странная процессия двигалась по узкому ущелью. Впереди на изящной вороной лошади ехала настоящая красавица! Хотя одета она была не совсем по-женски (черные кожаные штаны, кожаная куртка, сверху куртки пластинчатые доспехи, покрывающие грудь и шею), выглядела она настоящей королевой! Шелк черных, как вороное крыло, волос струился по спине. Только пряди у лица были убраны назад и закреплены серебряной заколкой в форме пары переплетающихся роз. Кожа ее была белее первого снега, глаза цвета чистого льда горели неземным огнем. На голове ее возлежал легкий венец с черным бриллиантом во лбу. На груди же висел серебряный медальон в форме месяца. К седлу ее были приторочены богато украшенные ножны с легкой саблей.
По левую руку от «ледяной» красавицы на сером коне ехал молодой мужчина. Он был очень похож на свою спутницу – такая же белая кожа, такие же черные, струящиеся волосы (только у него они были убраны в гладкий хвост). Только глаза у него были черные-черные, как два омута. Как две дороги в никуда. Его голову украшала легкая корона, тоже из серебра с черными бриллиантами. На груди висел медальон в форме солнца. К его седлу приторочен был тяжелый двуручный меч.
По правую руку от девушки на резвом белоснежном скакуне ехал совсем молодой парень, почти мальчишка – лет 15-16. Он был похож на первых двух – тоже белая кожа, черные волосы (только коротко стриженные и взлохмаченные), черно-серебряная одежда, медальон (только на этот раз в форме звезды). Но были и отличия – например, глаза младшего были живые, янтарно-карие. Лицо его часто озарялось улыбкой, но улыбка его была как-то холодна, как-то не от мира сего. К седлу младшего были приторочены ножны с обычным, одноручным мечом.
За тремя первыми всадниками двигался небольшой отряд человек в 15-20. У всех была странно светлая кожа. Глаза каждого или застыли льдом, или горели неземным огнем. Все были в черно-серебряном с эмблемой на груди – переплетенные солнце, месяц и звезда.
Хотя на небе не было ни облачка, странная процессия старалась держаться в тени. А красавица и вообще смотрела на лучи солнца с откровенной ненавистью!
Они ехали уже довольно долго, солнце палило все больше и больше. Девушка накинула на голову платок из легкого шелка, чтобы как-то скрыться от лучей света. Вдруг младший из трех всадников заговорил, обращаясь к ней:
- Сестра моя, почему мы поехали именно здесь, ведь есть другая дорога.
Девушка с улыбкой взглянула на него:
- Ах, Эрик, Эрик. Когда-то давно здесь была жестокая битва. А вы прекрасно знаете мою страсть к местам древних побоищ.
Она запела чистым и необычно красивым голосом:
- В край моего щита метит копьем закат.
Пыль на зубах скрипит, пыль застилает взгляд.
Я говорю: "Мой господин, прекрасный граф Роланд,
Едем другим путем!"
Скалы над пропастью встали темницами,
Здесь доверять нельзя людям и птицам, и
Я говорю: "Мой господин, прекрасный граф Роланд,
Едем другим путем!"… - как-то грозно и чуть зловеще прозвучал ее голос. Как-то сдвинулись скалы, и потемнело небо.
Скалы помнили… они помнили того молодого графа, его священный меч. А теперь девушка пробудила эту память.
Она все пела и пела эту древнюю песню, казалось, она никогда не закончится. Но и древние не могли писать бесконечные песни – и даже ей пришлось замолчать.
И снова память камня умолкла…

В тексте использован фрагмент песни Ё-Вин – «Ронсеваль»